Политолог Антон Шеховцов из австрийского института IWM объяснил в интервью DW, какие цели преследуют в России, приглашая европейских крайне правых на выборы или в телестудии.
Никита Жолквер
Политолог Антон Шеховцов – приглашенный научный сотрудник австрийского научно-исследовательского Institute for Human Sciences – уже давно изучает ультраправых в Европе и их международные связи. В интервью DW он рассказал, какие цели преследуют в России, налаживая сотрудничество с европейскими крайне правыми, почему именно их часто приглашают в качестве наблюдателей на выборы и в студии российских телеканалов.
DW: Господин Шеховцов, какие цели преследуют те в российских верхах, которые поддерживают тесные связи с европейскими крайне правыми?
Антон Шеховцов: В России есть различные категории людей, заинтересованные в таком сотрудничестве. Для одних это метод, с помощью которого они стараются придать больше легитимности электоральным процессам в России или на постсоветском пространстве. Другие заинтересованы в кооперации с крайне правыми для того, чтобы подорвать единство Европейского Союза и трансатлантическую солидарность. То есть, цели у российских деятелей в этом отношении разные.
– Давайте поговорим о первой категории. Каким образом европейские крайне правые могут повысить легитимность выборов в России?
– Есть, например, в Москве такая организация – Ассоциация по защите избирательных прав “Гражданский контроль”, которую возглавляет Александр Брод. Формально “Гражданский контроль” – это NGO, но мы называем такие организации GONGO, то есть, government-organized non-governmental organization (правительством организованные неправительственные организации. – Ред.). Эта ассоциация занималась, в частности, менеджментом и координацией так называемого референдума в Крыму в марте 2014 года. Именно она сотрудничала с организациями на Западе, которые набирали подходящих наблюдателей для этого так называемого референдума.
Такой бизнес с фейковым мониторингом существует уже довольно давно – с 2004-2005 годов. За это время сложился пул людей, которые регулярно приезжают в качестве наблюдателей. Схема такая: приезжают представители ОБСЕ, критикуют выборы. Одновременно приезжают фейковые наблюдатели, которые в камеры российского телевидения говорят, что все нормально. В результате получается вроде бы баланс: одни говорят одно, другие – другое, но в целом все в порядке.
– Вы упомянули российское телевидение. Почему именно европейским крайне правым оно уделяет повышенное внимание?
– Потому что это люди, которые практически всегда готовы позитивно высказаться о путинской России…
– …и тем самым уравновесить звучащие на Западе критические оценки политики Кремля?
– Это зависит от того, на какую аудиторию работают российские телеканалы. На западную аудиторию используются одни наративы – в России, мол, все хорошо. Российской же аудитории важно услышать, что существующая в России модель гораздо лучше, чем в Европе, что туда вовсе не следует стремиться, что Европа загнивает, стонет под натиском мигрантов, что права человека не так уж важны.
– В самом начале вы сказали, что одна из целей Кремля – подорвать единство ЕС и трансатлантическую солидарность. Как решению такой задачи могут помочь крайне правые?
– В рамках сотрудничества с крайне правыми преследуется двоякая цель. Во-первых, предпринимается попытка дискредитировать силы мейнстрима, истеблишмент. Например, поддержка правопопулистской “Альтернативы для Германии” (АдГ) российскими СМИ служит подрыву электората Ангелы Меркель (Angela Merkel), которая занимает достаточно жесткую позицию в отношении путинской России. То есть речь идет об оказании влияния на электоральные процессы в отдельных странах Европы.
– А на глобальном уровне?
– Самая глобальная цель Кремля – это установление нового ялтинского порядка, при котором Россия на легитимных законных основаниях получила бы некоторую сферу влияния.
– И как крайне правые в Европе могут помочь достижению такой цели?
– Путем дестабилизации Запада до такой степени, что западные сообщества будут вынуждены заниматься своими собственными растущими проблемами и не обращать внимания на то, что делает Россия. Проблемы в демократических обществах есть, и крайне правые, по замыслу Кремля, должны их усилить, довести до такого состояния, при котором никому не будет уже дела до попрания либерально-демократических ценностей в России. В такой ситуации будет легче поделить мир на новые сферы влияния.
– Было время, когда в Москве считалось неприличным общаться с европейскими крайне правыми…
– …КГБ всегда общался…
– …но разве сейчас дружеские, причем публичные контакты с представителями таких европейских кругов не придают респектабельности и российским крайне правым, не усиливают позиции радикальных националистов?
– Нет, я не думаю, что эти два процесса связаны. Дело в том, что российские медиа, используя европейских крайне правых для легитимации российской внешней или внутренней политики, зачастую не указывают, что эти люди – крайне правые. Об одном просто говорят “депутат Европарламента”, не сообщая, от какой фракции. О другом – член Австрийской партии свободы, но не поясняют, что эта партия ультраправая. Иногда таких деятелей называют национал-консерваторами, но никогда – националистами или крайне правыми.